Неточные совпадения
Мужчины почтенных лет, между которыми сидел Чичиков, спорили громко, заедая дельное слово рыбой или говядиной, обмакнутой нещадным
образом в горчицу, и спорили о тех
предметах, в которых он даже всегда принимал участие; но он был похож на какого-то человека, уставшего или разбитого дальней дорогой, которому ничто не лезет на ум и который не в силах войти ни во что.
Замечу кстати: все поэты —
Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые
предметыМне снились, и душа моя
Их
образ тайный сохранила;
Их после муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Теперь от вас, мои друзья,
Вопрос нередко слышу я:
«О ком твоя вздыхает лира?
Кому, в толпе ревнивых дев,
Ты посвятил ее напев?
Я решительно не помню, каким
образом вошла мне в голову такая странная для ребенка мысль, но помню, что она мне очень нравилась и что на все вопросы об этом
предмете я отвечал, что непременно поднесу бабушке подарок, но никому не скажу, в чем он будет состоять.
Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов,
предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в
образы своей фантазии.
В 1652 году голландцы заложили там крепость, и таким
образом возник Капштат. Они быстро распространились внутрь края, произвольно занимая впусте лежащие земли и оттесняя жителей от берегов. Со стороны диких сначала они не встречали сопротивления. Последние, за разные европейские изделия, но всего более за табак, водку, железные орудия и тому подобные
предметы, охотно уступали им не только земли, но и то, что составляло их главный промысл и богатство, — скот.
— Вообрази себе: это там в нервах, в голове, то есть там в мозгу эти нервы (ну черт их возьми!)… есть такие этакие хвостики, у нервов этих хвостики, ну, и как только они там задрожат… то есть видишь, я посмотрю на что-нибудь глазами, вот так, и они задрожат, хвостики-то… а как задрожат, то и является
образ, и не сейчас является, а там какое-то мгновение, секунда такая пройдет, и является такой будто бы момент, то есть не момент, — черт его дери момент, — а
образ, то есть
предмет али происшествие, ну там черт дери — вот почему я и созерцаю, а потом мыслю… потому что хвостики, а вовсе не потому, что у меня душа и что я там какой-то
образ и подобие, все это глупости.
На другой день эта часть разговора, — ведь это был лишь небольшой эпизод в разговоре, шедшем вообще вовсе не о том, а обо всяких других
предметах, — эта часть вчерашнего разговора продолжалась таким
образом...
Он вознегодовал на какого-то модерантиста, чуть ли не на меня даже, хоть меня тут и не было, и зная, что
предмету его гнева уж немало лет, он воскликнул: «да что вы о нем говорите? я приведу вам слова, сказанные мне на днях одним порядочным человеком, очень умной женщиной: только до 25 лет человек может сохранять честный
образ мыслей».
Разумеется, главным содержанием разговоров Верочки с Лопуховым было не то, какой
образ мыслей надобно считать справедливым, но вообще они говорили между собою довольно мало, и длинные разговоры у них, бывавшие редко, шли только о
предметах посторонних, вроде
образа мыслей и тому подобных сюжетов.
Я пришел домой к самому концу третьего дня. Я забыл сказать, что с досады на Гагиных я попытался воскресить в себе
образ жестокосердой вдовы; но мои усилия остались тщетны. Помнится, когда я принялся мечтать о ней, я увидел перед собою крестьянскую девочку лет пяти, с круглым личиком, с невинно выпученными глазенками. Она так детски-простодушно смотрела на меня… Мне стало стыдно ее чистого взора, я не хотел лгать в ее присутствии и тотчас же окончательно и навсегда раскланялся с моим прежним
предметом.
Вышел я от него почти влюбленный в молодого учителя и, придя домой, стал жадно поглощать отмеченные места в книге. Скоро я догнал товарищей по всем
предметам, и на следующую четверть Герасименко после моей фамилии пролаял сентенцию: «похвально». Таким
образом ожидания моего приятеля Крыштановигча не оправдались: испробовать гимназических розог мне не пришлось.
Молодежь стала
предметом особого внимания и надежд, и вот что покрывало таким свежим, блестящим лаком недавних юнкеров, гимназистов и студентов. Поручик в свеженьком мундире казался много интереснее полковника или генерала, а студент юридического факультета интереснее готового прокурора. Те — люди, уже захваченные колесами старого механизма, а из этих могут еще выйти Гоши или Дантоны. В туманах близкого, как казалось, будущего начинали роиться
образы «нового человека», «передового человека», «героя».
Хотя на всех этих
предметах болтались ярлыки с номерами и сургучными печатями, но пан Крыжановский обращался с ними довольно свободно: самовар сторож ставил для архивариуса, когда у него являлось желание напиться чаю (что, впрочем, случалось не ежедневно), а с двустволками пан Крыжановский нередко отправлялся на охоту, надевая при этом болотные сапоги и соединяя, таким
образом, для одного употребления вещественные доказательства из различных дел.
Христос —
предмет веры и любви христианской не принуждает, не является в
образе материально насилующим...
И так блюдитеся, да не ошибетеся в
предмете любви вашея и да не почтете взаимною горячностию оныя
образ.
Я и не думаю требовать, чтобы все, которые пишут путешествия, смотрели на
предметы с одной точки зрения и описывали оные одинаким
образом…
Кругом тихо-тихо, и все надвигается сгущающийся сумрак, а между тем как-то все видишь: только все
предметы принимают какие-то гигантские размеры, какие-то фантастические
образы.
Самые первые
предметы, уцелевшие на ветхой картине давно прошедшего, картине, сильно полинявшей в иных местах от времени и потока шестидесятых годов,
предметы и
образы, которые еще носятся в моей памяти, — кормилица, маленькая сестрица и мать; тогда они не имели для меня никакого определенного значенья и были только безыменными
образами.
Сначала смешанною толпою новых
предметов,
образов и понятий роились у меня в голове: Дема, ночевка в Чувашах, родники, мельница, дряхлый старичок-засыпка и ржаное поле со жницами и жнецами, потом каждый
предмет отделился и уяснился, явились темные, не понимаемые мной места или пятна в этих картинах; я обратился к отцу и матери, прося объяснить и растолковать их мне.
Я воображал, что, кроме меня, никого и ничего не существует во всем мире, что
предметы не
предметы, а
образы, являющиеся только тогда, когда я на них обращаю внимание, и что, как скоро я перестаю думать о них,
образы эти тотчас же исчезают.
Неведомов, расставшись, таким
образом, с
предметом своей страсти, впал в какую-то грустную меланхолию и часто, сидя в обществе своих молодых товарищей, по целым часам слова не проговаривал.
Будучи от природы весьма обыкновенных умственных и всяких других душевных качеств, она всю жизнь свою стремилась раскрашивать себя и представлять, что она была женщина и умная, и добрая, и с твердым характером; для этой цели она всегда говорила только о серьезных
предметах, выражалась плавно и красноречиво, довольно искусно вставляя в свою речь витиеватые фразы и возвышенные мысли, которые ей удавалось прочесть или подслушать; не жалея ни денег, ни своего самолюбия, она входила в знакомство и переписку с разными умными людьми и, наконец, самым публичным
образом творила добрые дела.
Меня изумило, во-первых, то, каким
образом Маслобойников очутился у станционного двора в такую именно минуту, когда я подъехал к нему, во-вторых, то, каким
образом он вызнал не только о характере моего поручения, но, по-видимому, и о самом
предмете его. Я не мог воздержаться, чтобы не выразить моего изумления.
Так куда! затопал ногами и слышать никаких резонов не хочет! И точно, представили. Расписал он это самым наижалостнейшим
образом: и про женитьбу-то упомянул, и про стыд девический, и про лета молодые, неопытные — все тут было; только в настоящую точку, в ту самую, в которую спервоначала бить следовало, попасть забыл: не упомянул, что приговор на
предмет двенадцатилетней, а не осьмнадцатилетней девки написан. Ну, и вышло точно так, как секретарь сказывал.
Каким
образом этот
предмет мог сделаться интересным, — вопрос довольно затруднительный для решения; но ведь и это уж само по себе очень интересно, что хоть и не можешь себе объяснить, почему
предмет интересен, а все-таки интересуешься им.
Я беру для выяснения моей мысли весьма узкий и ограниченный
предмет, но при этом главным
образом обращаю ваше внимание на то, что дикарь догадался; он понял суть посредством вдохновения.
Собственно на любви к детям и была основана дружба двух этих старых холостяков; весь остальной день они сообща обдумывали, как оформить затеянное Тулузовым дело, потом сочиняли и переписывали долженствующее быть посланным донесение в Петербург, в котором главным
образом ходатайствовалось, чтобы господин Тулузов был награжден владимирским крестом, с пояснением, что если он не получит столь желаемой им награды, то это может отвратить как его, так и других лиц от дальнейших пожертвований; но когда правительство явит от себя столь щедрую милость, то приношения на этот
предмет потекут к нему со всех концов России.
— Главным
образом, господа, я желаю, чтобы вы обратили ваше внимание на хозяйственность произведенной мною постройки и доверчиво взглянули на представленный мною по сему
предмету отчет! — При этом он вынул из кармана заранее им написанный на почтовой бумаге отчет и хотел его вручить кому-нибудь из дворян; но в этот момент громко раздался крик стоявших около него лиц...
Что же касается до обязательного страхования жизни, то хотя этот
предмет никоим
образом в пределы интендантского ведомства не входит, однако, подумавши, и об нем"написать"можно.
— И все-таки. И чины получать, и даже о сочувствии заявлять — все можно, да с оговорочкой, любезный друг, с оговорочкой! Умные-то люди как поступают? Сочувствовать, мол, сочувствуем, но при сем присовокупляем, что ежели приказано будет
образ мыслей по сему
предмету изменить, то мы и от этого, не отказываемся! Вот как настоящие умные люди изъясняются, те, которые и за сочувствие, и за несочувствие — всегда получать чины готовы!
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады. Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще;
предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое.
Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием силы нечистой.
Порфирий Владимирыч умолк. Он был болтлив по природе, и, в сущности, у него так и вертелось на языке происшествие дня. Но, очевидно, не созрела еще форма, в которой приличным
образом могли быть выражены разглагольствия по этому
предмету.
Лампадка горит перед
образом и светом своим сообщает
предметам какой-то обманчивый характер, точно это не
предметы, а только очертания
предметов.
Литвинов чувствовал, что начать беседу с
предметов маловажных значило оскорбить Татьяну; она, по обыкновению, ничего не требовала, но все в ней говорило:"Я жду, я жду…"Надо было исполнить обещание. Но он — хотя почти всю ночь ни о чем другом не думал, — он не приготовил даже первых, вступительных слов и решительно не знал, каким
образом перервать это жестокое молчание.
Предмет драмы действительно представляет борьбу в Катерине между чувством долга супружеской верности и страсти к молодому Борису Григорьевичу. Значит, первое требование найдено. Но затем, отправляясь от этого требования, мы находим, что другие условия образцовой драмы нарушены в «Грозе» самым жестоким
образом.
В последнее время, я, в качестве литературного деятеля, сделался
предметом достаточного количества несочувственных для меня оценок. Между ними есть несколько таких, которые прямо причисляют меня в категорию"вредных"писателей, на том основании, будто бы я, главным
образом, имею в виду не обличение безнравственных поступков, а отрицание самого принципа нравственности.
Ей казалось, что он тогда, по необходимости, будет больше бывать дома и не станет каждый день скакать в Москву для свидания с
предметом своей страсти, а таким
образом мало-помалу и забудет Елену; но, по переезде на дачу, князь продолжал не бывать дома, — это уже начинало княгиню удивлять и беспокоить, и тут вдруг она узнает, что Елена не только что не в Москве, но даже у них под боком живет: явно, что князь просто возит ее за собой.
— Вторая статья у меня уж почти готова, то есть готовы рамки."В прошедший раз мы обещали нашим читателям","таким
образом, из сравнения статистических данных оказывается","об этом интересном
предмете мы побеседуем с читателем в следующий раз" — все это уж сложилось в моей голове. Затем остается только наполнить эти рамки — и дело с концом.
Извозчик нехотя погнал лошадей и, беспрестанно оглядываясь назад, посматривал с удивлением на русского офицера, который не радовался, а казалось, горевал, видя убитых французов. Рославлев слабел приметным
образом, голова его пылала, дыханье спиралось в груди; все
предметы представлялись в каком-то смешанном, беспорядочном виде, и холодный осенний воздух казался ему палящим зноем.
Действительно, небольшая аудиторий в музее уже была полна. Изборский с внешней стороны не был хорошим лектором. Порой он заикался, подыскивал слова. Но даже в эти минуты его наивные глаза сверкали таким внутренним интересом к
предмету, что внимание аудитории не ослабевало. Когда же Изборский касался
предметов, ему особенно интересных, его речь становилась красивой и даже плавной. Он находил обороты и
образы, которые двумя — тремя чертами связывали специальный
предмет с областью широких, общих идей…
Положим, можно изобресть предприятие на разработку какого-нибудь вещества, которого мало в известной местности находится… изобресть предприятие на разработку
предмета, совершенно не существующего в этой местности, — но там открылось предприятие, утвержденное правительством, и акции которого превосходнейшим
образом разошлись, в котором поименованной местности совсем не существовало на всем земном шаре; вот и ваше дело несколько в этом роде, — заключил он, относясь к Янсутскому.
Не будем входить в рассмотрение того, каким
образом надобно понимать отношение материальной интересности для нас
предмета и эстетического наслаждения им, хотя это исследование привело бы к убеждению, что эстетическое наслаждение отлично от материального интереса или практического взгляда на
предмет, но не противоположно ему.
Что же такое в сущности прекрасное, если нельзя определить его как «единство идеи и
образа» или как «полное проявление идеи в отдельном
предмете»?
Не вдаваясь в метафизические суждения о том, каковы на самом деле каузальные отношения между общим и частным (причем необходимо было бы прийти к заключению, что для человека общее только бледный и мертвый экстракт на индивидуального, что поэтому между ними такое же отношение, как между словом и реальностью), скажем только, что на самом деле индивидуальные подробности вовсе не мешают общему значению
предмета, а, напротив, оживляют и дополняют его общее значение; что, во всяком случае, поэзия признает высокое превосходство индивидуального уж тем самым, что всеми силами стремится к живой индивидуальности своих
образов; что с тем вместе никак не может она достичь индивидуальности, а успевает только несколько приблизиться к ней, и что степенью этого приближения определяется достоинство поэтического
образа.
Очень легко показать неприложимость к возвышенному определения «возвышенное есть перевес идеи над
образом», после того как сам Фишер, его принимающий, сделал это, объяснив, что от перевеса идеи над
образом (выражая ту же мысль обыкновенным языком: от превозможения силы, проявляющейся в
предмете, над всеми стесняющими ее силами, или, в природе органической, над законами организма, ее проявляющего) происходит безобразное или неопределенное («безобразное» сказал бы я, если бы не боялся впасть в игру слов, сопоставляя безобразное и безобразное).
Из этого основного воззрения следуют дальнейшие определения: прекрасное tcnm идея в форме ограниченного проявления; прекрасное есть отдельный чувственный
предмет, который представляется чистым выражением идеи, так что в идее не остается ничего, что не проявлялось бы чувственно в этом отдельном
предмете, а в отдельном чувственном
предмете нет ничего, что не было бы чистым выражением идеи, Отдельный
предмет в этом отношении называется
образом (das Bild).
Ближайшим
образом такое расположение духа возбуждает в нас самый
предмет своею относительною чистотою от искажающего случая.
Красота формы, состоящая в единстве идеи и
образа, общая принадлежность «е только искусства (в эстетическом смысле слова), но и всякого человеческого дела, совершенно отлична от идеи прекрасного, как объекта искусства, как
предмета нашей радостной любви в действительном мире.
Образ в поэтическом произведении точно так же относится к действительному живому
образу, как слово относится к действительному
предмету, им обозначаемому, — это не более как бледный и общий, неопределенный намек на действительность.
Наконец, ближайшим
образом мысль о том, что прекрасное есть чистая форма, вытекает из понятия, что прекрасное есть чистый призрак; а такое понятие — необходимое следствие определения прекрасного как полноты осуществления идеи в отдельном
предмете и падает вместе с этим определением.